Мировая экономика, пережив экстремальный период пандемии и торговых войн, постепенно выходит из кризиса. Какая индустрия может стать локомотивом роста, какова роль цифровизации и курса на тотальный отказ от углеродного топлива, какие факторы тормозят развитие? Об этом и о сценариях восстановления глобальной и отечественной экономики и торговли HSE Daily рассказал директор Института торговой политики Высшей школы экономики профессор Александр Данильцев.
— Как быстро мировая торговля восстанавливается от пандемии? Какие факторы оказывают наибольшее влияние на этот процесс?
Александр Данильцев, фото: Максим Григорьев, фонд Росконгресс
— В прошлом году восстановление шло очень быстро, это была совершенно невиданная скорость. Но к концу года все начали отмечать некоторое замедление темпов восстановления, и предполагается, что этот процесс продолжится. Он сопровождался довольно резким повышением цен на сырье, особенно во второй половине 2021-го года.
Сначала металлы пошли вверх, потом энергетика. Это нормально, потому что во время расширения и восстановления экономики, естественно, спрос на сырье резко повышается.
Но есть очень большая проблема с рынком услуг, потому что значительная часть сектора услуг мировой экономики связана с поездками. И эта часть еще не восстанавливается, при том, что торговля услугами в последние годы была драйвером общей мировой торговли. В то же время сектора, связанные в основном с IT-технологиями, наоборот, получили ускоренное развитие.
Факторы, замедляющие восстановление, — это в первую очередь ограничения, связанные с пандемией, такие, как общее сокращение спроса, которое еще до конца не удалось преодолеть. Другие факторы связаны с нестабильной политической обстановкой, препятствующей более активному торговому обмену. Из позитивных факторов можно вспомнить меры поддержки, связанные с пандемией. Многие экономики просто «залили» деньгами, что, естественно, способствовало их подогреву.
— Что сегодня, помимо пандемии, политической обстановки, тормозит развитие торговых отношений на мировом рынке?
— В последние годы мы также отмечали некоторое ухудшение соотношения темпов общего развития торговли в мировом масштабе. На протяжении довольно длительного времени — в период завершения XX века и первого десятилетия XXI торговля развивалась быстрее, чем мировая экономика, она опережала рост ВВП, например. В более поздний период, особенно после кризиса 2008 года, это соотношение в какой-то мере «сломалось»: темпы развития торговли либо выравнивались, либо (иногда) она развивалась хуже экономики.
Этому есть различные объяснения. Например, такое: большая часть торговли стала приходиться на рынок услуг, а там статистика менее полная и точная, потому что его сложнее администрировать. Но до сих пор однозначного, всеми признанного, канонического объяснения этому нет.
— Как на мировую торговлю влияют цифровизация и климатическая повестка?
— Цифровизация, конечно, влияет позитивно. Это мы однозначно можем судить по тому, как резко упростились торговые операции. Например, такая операция, как установление контакта между продавцом и покупателем. В результате снизились транзакционные издержки, появились новые формы торговли.
Что касается климатической повестки, то, я не думаю, что пока она сильно сказывается на статистике. Эта, на мой взгляд — проблема, и довольно противоречивая. Некоторое время назад был ажиотаж, но сейчас большинство экспертов стали относиться к этой повестке более сдержанно. Потому что очень многие первоначальные суждения оказались на поверку слишком оптимистическими.
Понятно, что проблема существует. Но ее кавалеристскими методами никак не решить. Вся экологическая повестка – это обременение для экономики, особенно в краткосрочном и среднесрочном плане. В долгосрочном, наверное, могут быть позитивные эффекты. Но не сейчас.
Очень важно, чтобы все меры, которые предлагаются, были понятны, согласованы, общеприняты и не вызывали новых противоречий. Очень не хотелось бы, чтобы такая правильная и благородная идея, как противодействие неблагоприятному влиянию на природную среду, вылилась в конфликты, торговые войны, попытки создать для себя более благоприятные условия, дискриминацию.
Робот-доставщик, фото: yandex.ru
И, наконец, прогнозы последних лет о переходе к полностью безуглеродным экономикам требуют существенного уточнения и гораздо более осторожного подхода, чем это было с самого начала. В реальности окажется, что все гораздо труднее, гораздо затратнее, чем представлялось. Есть мнение, что климатическая повестка может стать драйвером развития экономики. Но я в этом очень сомневаюсь.
— Как, на ваш взгляд, будет развиваться мировая торговля в 2022 году?
— Есть общий прогноз, с которым все согласны — и международные организации, и эксперты, — что восстановление и рост торговли будут продолжаться, но меньшими темпами, чем в 2021 году. Таким образом, прогноз более-менее позитивный.
Фактор низкой базы будет постепенно смягчаться, в 2021 году она уже была выше, чем годом ранее. Интенсивность восстановления будет снижаться. В этом нет ничего удивительного, потому что, как правило, чем дальше, тем тяжелее добиваться роста. Это нормальная ситуация в экономике. Если в январе 2021 года рост мировой торговли по стоимости МВФ оценивал в 9 % (после падения более, чем на 8% в 2020 году), то по итогам года предполагается ее рост на 6% с замедлением до 5% в 2023 году.
— Торговые войны, разрыв цепочек из-за ограничительных мер, политическая напряженность стали стимулом для ряда стран для снижения зависимости от импорта, вводить протекционистские меры. Вернется ли мировой рынок в обозримой перспективе к более открытым отношениям?
— Сейчас уже никто не берется сказать, будут ли новые волны пандемии, и как будет строиться экономическая политика. Тенденция такова, что все-таки у глобальных экономик есть стремление уходить от жестких локдаунов. Но как это будет, прогнозировать сложно. Поэтому прогнозы сводятся обычно к тому, что не будет сильно хуже, или к тому, что все более или менее стабилизируется.
Что касается политических проблем, то мы находимся в довольно неустойчивой фазе. Значительное улучшение возможно, на мой взгляд, потому что есть общее понимание — налаживать взаимоотношения необходимо. Могут быть и самые разные кризисы. Но будем надеяться, что все-таки позитивные тенденции возобладают.
— Какими могут оказаться способы выхода из кризиса?
— Если говорить о классических сценариях, то первое — это ликвидация источника проблем. Как было, например, в 1998 году в России, когда объявили дефолт, долги не стали возвращать. Словом, взяли и все уничтожили нецивилизованными способами, а дальше — с чистого листа. Понятно, что сегодня так не получится.
Второй способ — появление нового, очень эффективного, привлекательного сектора экономики. Собственно, кризисы для этого и существуют, чтобы найти какие-то новые точки развития. Пока лично я не вижу такого сегмента, который бы даже в условиях кризиса развивался столь успешно, что смог бы «вытащить» все остальное. Может быть, в какой-то мере эту роль могут выполнить информационные технологии, но и это маловероятно с моей точки зрения.
На ум приходит медицина, новое направление — BioHealth (биоздоровье): все, начиная от правильного питания, и заканчивая фармакологией, медицинской техникой. Этот блок действительно очень привлекательный, и его рост мог бы повлиять на развитие экономики. Но он очень сложный, здесь нужно сочетать очень много разных сфер: частный бизнес, государственные программы, есть социальная сторона, коммерческая, права на интеллектуальную собственность.
Кроме того, есть фактор, который считается неблагоприятным для развития экономики и торговли — это дифференциация стран. Его влияние проявляется во многом, включая доступ к вакцине. И этот тренд сегодня только усиливаются.
В целом, как показал опыт пандемийного кризиса, прогресса в развитии международного сотрудничества, особенно многостороннего, к сожалению, не произошло.
— Когда, по вашей оценке, мировая торговля придет в состояние нового постковидного баланса?
— Я думаю, что это будет точно не в будущем году. Хотя по ряду показателей некоторые страны уже более или менее приблизились к прежнему уровню. По стоимостным показателям возможно мировая торговля и восстановится (при отсутствии новых шоков), но, например, по оценкам ВТО, при благоприятных условиях она устойчиво выйдет на долгосрочный тренд к 2023 году.
— Какие тренды наиболее характерны для России? Текущая ситуация в мировой экономике, на ваш взгляд, предоставляет новые возможности или создает больше рисков?
— Самая большая проблема для России — это как раз усиление различий в экономике, ее фрагментация, что создает риск оказаться, так сказать, не в самой благополучной ее части. Российская экономика очень сильно ориентируется на экспорт. И как любая экспортно-ориентированная страна — Китай, Бразилия, Индия, — мы заинтересованы именно в том, чтобы рынок был единый, глобальный и достаточно открытый. Это объективный интерес. Если возобладают тенденции раскола, замкнутости, протекционизма, то для нас это крайне неблагоприятная ситуация. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы сохранялись тенденции взаимодействия, формирования хороших условий для торговли и глобального рынка. Также есть риск усиления роли государства и господдержки.
Российская экономика — не самая эффективная в мире, но все-таки у нас есть целый ряд конкретных преимуществ. В то же время у Китая гораздо больше ресурсов, которые он может бросить на поддержку своего экспорта, если все пойдет по линии безоглядного вмешательства и протекционизма. Может возникнуть такой риск — у кого бюджет толще, тот и конкурентоспособнее.
Довольно успешно по сравнению с прошлым годом расширяется несырьевой экспорт, причем в нетрадиционных для нас областях. Даже в машиностроении, хотя там объемы небольшие. То же можно сказать и о пищевой промышленности. В традиционных отраслях тоже есть рост — в химии, металлургии.
В условиях, когда мир выходит из спада, физически расширяется спрос. Потребители ищут новые возможности и находят. Самый успешный наш экспортный сектор в последние годы — сельское хозяйство. Здесь все очень хорошо, действительно. И этот результат не случайный, он достигнут благодаря реальной модернизации и перестройки нашего сельхозсектора — благодаря господдержке, инвестированию, частной инициативе, сотрудничеству с иностранными компаниями в сфере техники и технологий.
Также довольно успешно у нас расширяется экспорт услуг. У России не самые плохие позиции в IT-секторе, и достаточно большой потенциал. Я надеюсь, будет восстанавливаться российский транспорт — уровень транспортных услуг у нас всегда был на высоком уровне. Поэтому, я думаю, можно рассчитывать на хорошие перспективы.
Фото: iStock