Космическая отрасль развивается непредсказуемо. Этим она интригует даже специалистов, глубоко погруженных в тему. В чем состоит миссия космической журналистики и почему человечеству нужно понять, чего оно ожидает от космоса, HSE Daily рассказал военный и научный журналист Михаил Котов, автор телеграм-канала «Контакт подъема», один из постоянных лекторов проекта «Космос в медиакультуре: практики воображения и репрезентации».

В 2022 году проект «Космос в медиакультуре: практики воображения и репрезентации» факультета коммуникаций, медиа и дизайна ВШЭ отмечает свое двухлетие, а конференция «Медиакосм» — пятилетний юбилей. Постоянные партнеры из Федерации космонавтики России, Музея космонавтики, частной космической компании SR Space и научно-популярных медиа рассказали о своих профессиональных буднях, увлечении космосом и сотрудничестве с проектом.

Мой отец был руководителем полетов на военном аэродроме. Если твое детство проходит в гарнизоне, в первые 15–18 лет жизни ты впитываешь любовь к авиации. Все вокруг увлечены ею, много о ней читают. Увлекся и я.

В научную журналистику меня привел Даниил Кузнецов, нынешний главный редактор IQ.HSE. Он набирал команду в отдел «Наука» издания LIFE и пригласил меня присоединиться. Я взял 12–14 книг, посвященных развитию российского и международного космоса, прочел их и начал писать новости и статьи о космосе.

Мы работали увлеченно и профессионально, постепенно рубрика обрела хорошую репутацию в медиасреде. Однажды, отвечая на вопрос, что происходит в российской космонавтике, космонавт Геннадий Падалка просто дал ссылки на мои статьи. Тогда я понял, что действительно стал экспертом в космической области. После этого на меня стали выходить СМИ и заказывать материалы.

«Моя задача — узнать о научном открытии и доступно рассказать о нем широкой аудитории»

Я аналитик и чаще всего работаю так: собираю материалы, анализирую их и пишу статьи. Моя задача — изучить, как что-то сделали другие, а потом доступно рассказать об этом широкой аудитории. Сохраняя смысл, но не упрощая его. Я люблю писать колонки для ТАСС, потому что в них есть возможность представить свое мнение. Мне нравится делать лонгриды для «Профиля». Я пишу объемные разборы и точно знаю, что аудитории будут интересны мои размышления и расчеты.

Иногда я езжу в командировки. Принимал участие в экспедиции «Найти упавшую звезду»: мы встречали экипаж со съемок фильма «Вызов» режиссера Клима Шипенко. Проехали больше 1500 километров по казахстанской степи, ночевали в палатках. Октябрь, температура ниже нуля. Просыпаешься утром — вся палатка в инее. Это была очень волнующая поездка. В другой раз я был на космодроме «Морской старт» в бухте Славянка.

«Научная журналистика — это пространство возможностей»

Когда я работал менеджером в закупках и приходил к руководству со своими идеями, они далеко не всегда оказывались востребованными. Нужно было, чтобы я условно «копал отсюда и до обеда». А вот в журналистике ситуация радикально изменилась. Однажды коллегам по изданию WARHEAD я предложил рассказать о возможностях современной космонавтики по выводу техники на орбиту на примере постройки звездного крейсера. Все с радостью согласились и разрешили мне взять в работу такой текст. Мы придумывали уникальные вещи, после которых я уже не понимал, как можно заниматься чем-то другим.

В научной журналистике часто случается, что то, что ты считаешь банальным, не так очевидно для всех. Как-то раз редактор портала WARHEAD упрашивала нас написать текст о том, зачем танку сзади бревно. Мы думали, что это знают все: бревно нужно для самооткапывания. Были уверены, что, если мы напишем об этом целый текст, над нами будут смеяться. Тем не менее мы написали его, и текст выстрелил. Оказалось, что вопрос этот далеко не такой очевидный.

«Космос — это совсем не просто»

В научной журналистике важно использовать доступный язык, но не упрощать смыслы. Не люблю YouTube-ролики на тему «Космос — просто». Нет, космос — это вообще не просто, но очень интересно. О многих вещах можно рассказать понятным и доступным языком. Это сложно, но стоит того, чтобы это делать.

Использовать научный стиль с обилием терминологии можно только в научном или профильном издании. Как только мы приходим в научно-популярное СМИ типа N+1 или Naked Science, перед нами стоит задача рассказать самым разным людям о том, почему наша тема важна и интересна, почему об этом стоит прочитать.

В качестве примеров успешной популяризации космонавтики я бы назвал проект Everyday Astronaut Тима Додда. Не знаю, сколько стоит производство одного ролика, но на выходе всегда получается продукт, который может посмотреть и понять практически каждый. Команда Додда всегда помнит о своей аудитории, использует пояснения и схемы. Каждый ролик Тим Додд начинает с общих вопросов, а потом уходит в технические детали. Хотелось бы научиться делать, как он.

Если говорить о текстовой журналистике, мне нравится то, как пишут некоторые авторы The Verge. Они ориентируются на массового читателя, но не упрощают содержание вопросов, связанных с техникой или космосом.

«Космонавтика развивается непредсказуемо»

В современной космонавтике меня больше всего интригует то, что она развивается не так, как предполагали эксперты и ученые. В конце 1960-х годов группа сильнейших американских исследователей дала три варианта развития космонавтики. Они сделали позитивный, негативный и нейтральный прогнозы. В позитивном предполагалось, что орбитальные фабрики начнут работать уже через пять лет, будет построена окололунная станция. Негативный прогноз предлагал все то же, только с отставанием на 5–10 лет. К настоящему времени мы не выполнили и половины негативного прогноза. При этом человечество сделало гораздо больше других вещей, о которых они даже не предполагали.

Сегодня человечество находится в важной точке, где решается будущее космонавтики. При разговоре о космосе необходимо ответить самим себе на вопрос, зачем мы это делаем. Ответ «просто ради науки» уже недостаточен. Невозможно продолжать вкладывать деньги в космос и ничего не ждать в ответ. Целеполагание сильно изменит мировую космическую ситуацию.

На мой взгляд, человечество пока не готово создать колонию на Марсе, да и в принципе отправить марсианскую экспедицию в ближайшие 10–20 лет. От космоса всем хочется чего-то масштабного типа Луны или Марса, а он прирастает спутниками ДЗЗ, GPS и другими технологиями. Бизнес должен увидеть реальные возможности освоения космоса, развивать не только космический туризм. Человечество должно увидеть большую задачу и работать над ее решением.

«Важно говорить о космосе в гуманитарной перспективе»

В 2017 году я принял участие в дискуссии «Популяризация космической науки и отрасли в России: что есть и как должно быть?» вместе с Евгенией Ним и Марией Боруха. Говорил о том, почему и зачем нужна популяризация науки. Отстаивал позицию, что это интересно и очень важно.

С тех пор я периодически читаю научно-популярные лекции. Когда придумываю тему, отталкиваюсь от аудитории. Перед кем я буду выступать? Это дошколята, школьники или участники съезда любителей космонавтики?

Для лекций я выбираю или интересные темы, или малоизвестные вопросы, о которых люди хотели бы узнать больше. Наверное, моя любимая лекция — про новую лунную гонку. Эта тема прекрасно демонстрирует, что человечество движется вперед. Эта дорога не прямая, очень сложная, но мы не стоим на месте.

«Космос в медиакультуре» — очень важный проект. Много интересных разговоров на конференции «Медиакосм» помогали найти точки соприкосновения между техническими и этическими вопросами освоения космоса. Большинство статей о космонавтике посвящены технической стороне вопроса, а о гуманитарной стороне процесса до сих пор говорят очень мало. Есть еще много тем, которые только предстоит обсудить. Интересно, как космонавты общаются с людьми, какой месседж они несут как на Земле, так и во время полета. Еще не разобрали вопрос дизайна кораблей.

Что интересно, иногда сам вопрос, поставленный в теме доклада на конференции «Медиакосм», интересовал меня и двигал вперед мои размышления. Это дорогого стоит.