Большинство пожилых и инвалидов в России зависят от помощи близких родственников, ведь профессиональная медицинская и социальная помощь доступна далеко не каждому. Эта реальность создаёт дополнительные трудности для семей, вынуждая менять график работы, отказываться от карьеры и сталкиваться с финансовым бременем. Что необходимо, чтобы решить эту проблему, изучили исследователи Вышки.

Научный сотрудник Центра комплексных исследований социальной политики Института социальной политики НИУ ВШЭ Дарья Карева и младший научный сотрудник Центра Дарья Стужук изучили вовлеченность россиян разных возрастных групп и статуса занятости в родственный уход и оценили взаимное влияние занятости и помощи близким. Результаты исследования они изложили в статье «Исключает ли родственный уход трудовую деятельность доноров?», опубликованной в журнале НИУ ВШЭ «Демографическое обозрение».

Авторы называют родственный уход одной из приоритетных форм неформальной помощи, позволяющей нуждающимся дольше оставаться в привычной комфортной среде, снижая при этом расходы семьи и государства на необходимые социальные услуги. 

В России в последние годы развиваются новые виды формальной помощи (например, система долговременного ухода (СДУ), сопровождаемое проживание, услуги частных сиделок), однако их рост сдерживают существенные институциональные и финансовые барьеры. По данным Комплексного наблюдения условий жизни населения (КОУЖ) Росстата 2011 г. и Выборочного наблюдения качества и доступности услуг в сферах образования, здравоохранения и социального обслуживания, содействия занятости населения (КДУ) 2021 г., подавляющее большинство (от 2/3 до 3/4) пожилых людей, нуждающихся в уходе, получают его от детей и других родственников. Платных сиделок нанимали от 4 до 7,5%, а доминирующее большинство домохозяйств (80%) сообщили, что не хотят привлекать посторонних для ухода за близкими. Следует также отметить, что социальные работники предоставляют преимущественно социально-бытовую помощь, но даже в таком формате помощи ресурсы местных органов социальной защиты в данный момент недостаточны для полноценного покрытия потребностей нуждающихся в уходе одиноких пожилых людей.

Улучшить положение доноров и получателей ухода был призван пилотный проект по созданию СДУ в отдельных регионах, утвержденный поручением президента России, изданным в августе 2017 г. К 2022 г. его участниками стали 34 субъекта РФ, еще 16 внедряют СДУ за счет собственных средств, а с 2024 г. действие программы распространяется на все регионы страны. Поддержка родственников является одним из направлений программы. В 14 субъектах-участниках пилота они даже могут получать зарплату в зависимости от отработанного времени после прохождения обучения. Тем не менее, пока родственный уход остается безальтернативным для большинства семей, особенно в глубинке. 

Дарья Карева и Дарья Стужук проанализировали вовлеченность россиян в родственный уход и продолжительность его оказания по данным репрезентативного «Выборочного наблюдения использования суточного фонда времени населением», проведенного Росстатом в 2019 г.. Основная цель наблюдения - сбор статистической информации о затратах суточного фонда времени населения по различным видам деятельности, в том числе ухода за близкими. Помимо ответов на вопросы анкеты, респонденты заполняли дневник использования времени, где фиксировали свою деятельность в течение 24 часов одного буднего дня и 24 часов одного выходного дня. Это позволяет более точно рассчитать временные затраты доноров ухода. 

Для анализа были использованы два показателя родственного ухода: узкое определение (основанное на дневнике использования времени) и широкое определение (опирающееся на итоги опроса). Узким определением считается предоставление конкретной помощи взрослым членам семьи, живущим вместе с участником исследования, такая помощь включает удовлетворение бытовых потребностей, медицинский уход, управление финансами, организацию медицинской помощи и эмоциональную поддержку. Широкая же оценка основана на вопросе анкеты: «Является ли уход за нужными в помощи пожилыми или инвалидами частью вашей повседневной деятельности?»

При вычислении длительности ухода по узкому определению использовался расчет средней продолжительности помощи в сутки на основе записей дневника, затем этот показатель приводился к среднему количеству часов в неделю. Несмотря на точность сбора данных, существует риск недоучёта реальной нагрузки. По широкому определению участники сами сообщали о количестве часов ухода в неделю, что потенциально способно завышать реальные показатели.

Согласно узкому определению, родственный уход оказывался лишь 1,4% респондентов, причём большинство из них занимались только одним видом помощи (60%), 28% предоставляли два типа помощи, остальные (8%) — три и более видов. По широкому определению, регулярную помощь получали 4% опрошенных.

Оказывается, что подавляющую долю помощи нуждающимся лицам предоставляют женщины (70%), причем 50% всех опрошенных относятся к пред-пенсионному возрасту (50–59 лет) или раннему пенсионному возрасту (60–69 лет).

Около половины участвовавших в исследовании осуществляют уход как в рабочие дни, так и в выходные, вторая половина делится поровну между теми, кто занимается помощью исключительно в будни и теми, кто делает это только в выходные (55%; 21% и 24%).

Средняя продолжительность ухода в неделю наибольшая у тех, кто обеспечивает помощь каждый день (более 13,5 часов), наименьшую среднюю продолжительность показывают лица, занимающиеся помощью только в выходные (менее трёх часов). Интересно, что среднее ежедневное время ухода одинаково у тех, кто посвящает этому будние дни и выходные (56 мин и чуть более часа соответственно). Люди, ухаживающие только в будни, часто продолжают работать на полную ставку, что лишает их полноценного отдыха.

Среди родителей, обеспечивающих постоянный уход за взрослыми детьми, треть — представители молодого поколения (возраст до 59 лет), в то время как лица, живущие совместно с подопечными, чаще оказываются пожилыми гражданами (старше 55 лет). Продолжительность ухода существенно различается в зависимости от совместного проживания: при совместной жизни средний объём помощи достигает 24 часов в неделю, в случаях раздельного проживания — вдвое ниже (11 ч 44 мин в неделю).

По обоим определениям значительную долю составляют пенсионеры, не ведущие активную трудовую деятельность (почти половина — 46,7% по узкому показателю и около трети — по широкому). Работоспособные граждане делятся приблизительно поровну: около 38% заняты трудом и около 36% не участвуют в экономической деятельности. Пенсионеры, активно работающие, занимают небольшую долю (10,8% по узкому критерию и 12,8% по широкому).

Зависимость между интенсивностью ухода и возможностью заниматься работой очевидна: доля работающих среди ухаживающих уменьшается по мере увеличения количества часов ухода. Так, по узкому определению ухода примерно половина доноров работают при условии небольшой нагрузки (менее семи часов в неделю); четверть — при умеренных объёмах (от 7 до 14 часов), и лишь малая часть (около 8%) способны сочетать работу и серьёзный уход (более 28 часов в неделю). По широкому определению картина схожая, хотя разница не столь велика (59%, 58% и 22,7% соответственно).

Таким образом, активное участие в уходе ведёт к понижению шансов на трудоустройство. Исследователи установили, что критическая точка, после которой человек теряет возможность полноценно работать, наступает при уровне ухода более трех часов в день (по узкому определению) и более двух часов (по широкому).

Интересно, что уход за человеком, живущим отдельно, позитивно коррелирует с сохранением занятости: такие случаи характеризуются меньшей нагрузкой, позволяя человеку одновременно заботиться о близком и вести нормальную трудовую деятельность.

Негативные эффекты ухода наблюдаются преимущественно среди женщин, пожилых людей и жителей сельской местности. Напротив, люди с высшим образованием и имеющие партнёра реже сталкиваются с проблемами совмещения ухода и работы.

Уход за близкими, проживающими в другом домохозяйстве, положительно связан с наличием работы – шансы выше в 4 раза относительно совместно проживающих с нуждающимся в уходе. Это может быть связано с тем, что такие родственники нуждаются в менее трудозатратном уходе и пока проживают отдельно. 

Наличие работы значимо снижает шансы ухаживать за близкими, при узкой оценке ухода вероятность помощи сокращается на 22,5%, при широкой – всего на 7,5%. Также наличие занятости увеличивает вероятность оказания ухода только в выходные дни: она увеличивается на 83,8%. Респонденты могут сознательно оказывать помощь только в выходные, чтобы сохранить занятость и не допустить снижение доходов семьи, если здоровье близких позволяет не включаться в уход ежедневно. Вероятно перераспределение задачи ухода за нуждающимся в пользу неработающего члена семьи. Наличие высшего образования также уменьшает шансы вовлечения в родственный уход. 

Еще один интересный результат получен при включении фактора статуса респондента в пенсионной системе. Прямой эффект этой переменной на доход отрицателен, но оказание ухода пенсионерами (относительно не участвующих в родственном уходе), значимо повышает вероятность иметь более высокий доход в модели на данных дневника, тогда как оказание ухода людьми трудоспособного возраста, напротив, негативно влияет на доходы. Вероятно, это отражает гипотезу авторов о взаимном перераспределении нагрузки в семье, когда уход оказывают пенсионеры, получающие пенсию вне зависимости от их вида деятельности, а более молодые члены семьи продолжают работать, поддерживая более высокий уровень доходов. С точки зрения материального благополучия домохозяйства такое распределение усилий выглядит успешным, но в старшем возрасте помощь близким может в большей степени ослабить здоровье доноров. 

Регрессионный анализ показал, что оказание ухода снижает шансы на сохранение занятости, однако прекращение трудовой деятельности в большей степени связано именно с его продолжительностью. Такой рубеж для России – оказание ухода более 14 часов в неделю по широкой оценке и свыше 21 часа в неделю по узкой оценке, причем уход за проживающими вне домохозяйства респондента связан с более высокими шансами сохранения занятости, а оказание ухода только в выходные дни влияет незначимо. Таким образом, если состояние нуждающегося в помощи родственника, позволяет совмещать работу и родственный уход, респондент будет продолжать трудовую деятельность. 

Наличие работы повышает шансы на оказание помощи близким только в выходные – возможно, респонденты сознательно организуют быт так, чтобы поддерживать доходы семьи за счет трудовой деятельности, пока состояние близкого человека позволяет это. Двойная нагрузка таких доноров ухода может негативно сказываться на качестве их жизни из-за меньших возможностей для отдыха и сокращения личного времени. 

Ухаживающие за близкими и не оказывающие им помощь не имеют существенных отличий в графике работы – преимущественно это пятидневная неделя. Соблюдение такого графика может отрицательно воздействовать на психологическое и физическое здоровье работающих доноров ухода из-за необходимости совмещения труда с помощью близким.

«Это обусловливает необходимость развития мер поддержки работающих доноров ухода, в том числе со стороны работодателей. Результаты исследования подчеркивают значимость реализации мер поддержки доноров родственного ухода и актуальность дальнейшего развития системы долговременного ухода в России, в том числе с особым фокусом на школах родственного ухода и поддержке членов семьи реципиента ухода», - подводят итог исследователи.