Созданный в ходе революции 1905–1907 годов «Союз 17 октября» не был политической партией в современном понимании: октябристы были свободны от идеологического диктата, далеко не всегда выполняли распоряжения руководства при голосовании по важным вопросам. В своей политической и практической деятельности они следовали прежде всего собственному пониманию общественного и государственного блага, сформированному за годы службы в госаппарате и земских учреждениях. Но этот политический класс так и не вышел на первые роли в стране.

Школа исторических наук (ШИН) факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ провела научный семинар, посвященный вышедшей в издательстве «Новое литературное обозрение» (НЛО) монографии профессора школы Кирилла Соловьева «Союз 17 октября. Политический класс России: взлет и падение». Научный руководитель ШИН ФГН НИУ ВШЭ Александр Каменский подчеркнул важность возобновления работы семинара.

Кирилл Соловьев поблагодарил за поддержку и постановку многих важных проблем истории России рубежа XIX–XX веков руководителя Центра «История России XIX — начала XX века» Института российской истории РАН Валентина Шелохаева. Он также подчеркнул роль издательства и лично главного редактора НЛО Ирины Прохоровой, без участия которой книга не появилась бы на свет.

Кирилл Соловьев назвал описанный им период истории временем, «когда начала складываться та Россия, которая в итоге не состоялась». «В эти годы формировалась новая манера действий и поведения в самых разных сферах жизни», — отметил он. В политику вовлекались различные группы влияния, корпоративные, профессиональные и региональные объединения. Круг лиц, участвовавших в законотворческом процессе, был беспрецедентен для России. В этот период произошла политизация высшей бюрократии. Деятельность Думы, легальных партий, проведение избирательных кампаний потребовали политической субъектности и от бюрократии, не всегда успешно справлявшейся с новыми задачами. «Тем не менее это был вызов, который менял характер всех властных институтов страны», — пишет Кирилл Соловьев. Страна оказалась перед выбором, веером возможностей, создавших одновременно перспективы развития и перспективы катастрофы, случившейся в 1917 году.

«Мне важно, чтобы книга была населена людьми, имела человеческое измерение», — пояснил автор, поэтому в ней много ярких героев, в их числе — лидер октябристов Александр Гучков, чья биография (выпускник университета, доброволец англо-бурской войны и охраны КВЖД, дуэлянт) может стать основой для многих детективов. Другими яркими персонажами он назвал председателя Госдумы Николая Хомякова, сына известного славянофила (его крестным отцом был Николай Гоголь), председателей бюджетной и аграрной комиссий Михаила Алексеенко (умер накануне Февральской революции) и Сергея Шидловского и, наконец, бывшего учителя Ивана Клюжева, дневники жены которого стали важным источником в изучении повседневной работы думцев.

Кирилл Соловьев полагает: в XX веке для октябристов важнее были не идеология и устав, а среда. Они были «земской партией», объединявшей деятелей местного самоуправления и активную часть дворянства, налаживавших отношения с крестьянством и госаппаратом. Он подчеркнул: именно октябристы формировали думскую повестку, выстраивая доверительные отношения с министерской, в том числе военной, бюрократией. Октябристы верили или хотели верить, что в России в 1905–1906 годах установился конституционный режим, основанный на взаимном доверии исторической власти и конструктивно мыслящих элементов общества, установилась дуалистическая монархия, позволявшая сочетать верность политическим традициям с коренными государственными реформами. Они были сторонниками четкого следования Основным государственным законам от 23 апреля 1906 года и резко отличались от других партий, стремившихся читать право «между строк». На начальном этапе своего существования они, может быть, случайно совпали с курсом правительства П.А. Столыпина в первые годы его деятельности на посту премьера. «Союз 17 октября» предложил путь выхода из революции посредством коренных институциональных реформ.

Октябристы воспринимали себя равноправным партнером исполнительной власти, для чего возникло много предпосылок. Важнейшая из них — принадлежность к одному кругу наиболее активных членов союза и представителей высшей бюрократии. «Это были родственники и знакомые, однокурсники и сослуживцы. Им было легко найти общий язык», — отметил автор. Благодаря этому в России начал формироваться политический класс, включавший в себя депутатов, лидеров партий, не избранных в Думу, высших чиновников, участвовавших в законотворчестве и подготовке бюджета, представителей крупной буржуазии и отчасти прессы, описывавшей текущие общественно-политические процессы.

Основой убеждений партии стал тезис об искренности власти, провозгласившей новый порядок. «Эта вера не устояла в столкновении с политической реальностью», — отмечает Кирилл Соловьев.

Политические партии России стали ответом на вызовы первой революции, их адаптация к мирным условиям сочеталась с деградацией, это относится и к «Союзу 17 октября», распавшемуся как партия к 1915 году.

Профессор ШИН ФГН НИУ ВШЭ Анастасия Туманова отметила новый подход автора к политической истории начала XX века, сочетающий детальное изучение программ партий и их отдельных групп, анализ взаимоотношений групп, создавшихся внутри партий и союзов, и интерес к вкладу отдельных политиков в деятельность разных организаций.

Профессор Школы исторических наук ФГН Михаил Давыдов назвал работу Кирилла Соловьева книгой о трагедии дореволюционного российского либерализма. Она необходима, поскольку сейчас термин «либерализм» и его производные искажаются и применяются отдельными публицистами как обсценная лексика.

Он подчеркнул важность изучения наследия патриарха российского либерализма Бориса Чичерина, поставившего актуальную и поныне проблему прочного государства, соблюдающего права человека. Еще до реформ Александра II он сформулировал единственный рецепт успешных реформ: союз власти и лучших сил общества, но, к сожалению, общество не приняло его идей в середине XIX века и отчасти в последующие периоды. Либеральная идея о равенстве прав человека оказалась непопулярной в стране с длительным господством крепостничества, повлиявшего и на правительство, и на общество.

Однако, полагает Михаил Давыдов, с 1905 года началось движение: и во власти, и в обществе появились люди, понимавшие идеи Чичерина. Ими, по мнению профессора, и были октябристы. Они были партией здравого смысла, о которой мечтал Чичерин. Их деятельность отражала негласный договор о взаимной лояльности власти и общества. Одновременно автор показал: готовые к конструктивному диалогу с властью октябристы были небольшой частью общества. Михаил Давыдов отдельно выделил детальное изображение взаимодействия октябристов с премьером Петром Столыпиным.

«Достоинство Кирилла Соловьева в том, что он умеет писать книги, которые обогащают рядового читателя, чрезвычайно полезны историку и важны для обоих пластов аудитории. Книга злободневна до актуальности, она заслуживает самых высоких похвал», — подытожил Михаил Давыдов.

Валентин Шелохаев в свою очередь отметил, что книга отличается от предшествующих работ новым теоретико-методическим подходом: автор изучил либерализм как сложносоставное явление, выделяя в нем различные течения и этапы формирования, обратил внимание, что внутри октябризма действовало несколько направлений. «Это крайне важно для понимания места и роли октябристов в политической истории России, где они занимали правый фланг либерального лагеря», — сказал Валентин Шелохаев. Он подчеркнул: в монографии впервые подробно проанализированы теоретические предпосылки октябризма в предыдущем периоде развития общественной мысли в России, в том числе в славянофильстве.

По мнению эксперта ИРИ РАН, автор сумел соединить теоретические основы с программными установками партии, показал, что намеревались делать октябристы и каких идеалов стремились достигнуть. Новым, по мнению Валентина Шелохаева, можно также назвать глубокое понимание тактики октябристов, занимавших ведущее положение в Третьей Госдуме и отчасти сохранявших его в Четвертой, их связи с правительственными структурами разного уровня.

«Особенность Кирилла Соловьева: он внимательно изучает предшественников, но идет дальше них. Монография является примером приращения нового знания», — подытожил Валентин Шелохаев. Он считает: книга написана хорошим языком, легко читается и рассчитана на всех интересующихся историей.

Профессор Школы исторических наук ФГН Олег Будницкий поздравил Кирилла Соловьева с изданием книги и назвал серию «Что такое Россия», в которой вышла монография, важнейшим просветительским проектом. «Что понравилось особенно и в чем я сам просветился — что такое либерализм. Дано ясное объяснение того, что многие понимают превратно», — сказал известный историк. Автор, по мнению Олега Будницкого, детально показал генезис либерального движения в России на рубеже веков и его оформление в союзы и партии. Также в книге ярко отражен хаос событий прошлого и роль отдельных людей в историческом процессе. «Эта книга полезна для читающей публики и важна для профессионалов», — подытожил он.

Ведущий научный сотрудник ИРИ РАН Нина Хайлова отметила оригинальную трактовку многих тем, в том числе свежий взгляд автора на русскую революцию 1905–1907 годов, породившую первую в отечественной истории многопартийность. Россия в 1905 году, по ее мнению, одновременно рвалась в будущее и держалась за прошлое, и это противоречие породило созданную структуру власти.

Она подчеркнула: Кирилл Соловьев сформулировал свое понимание центризма и «Союза 17 октября» как объединения центристских сил, отразил влияние земских традиций на работу либеральных и консервативных партий в Думе. Октябристы, по ее мнению, включали и консерваторов, и либералов, а их деятельность определялась не программой, а стилем поведения.

Еще одним достоинством книги Нина Хайлова назвала авторский стиль, сочетающий скрупулезную работу с источниками и понятную для непрофессионала манеру изложения. «Это мастер-класс, но не классический академический текст. Сюжеты и структура соответствуют эпохе, бурной и мятущейся, это акварель с преобладанием полутонов, перед нами проходит калейдоскоп лиц, но он складывается в общую картину. Автор может говорить просто о сложном и избегает категорических суждений, он приглашает читателя к поиску истины», — резюмировала она.

Аспирант НИУ ВШЭ Никита Калинин поинтересовался, сохранились бы октябристы как партия, если бы события 1917 года развивались не по катастрофическому сценарию.

По мнению Кирилла Соловьева, «Союз 17 октября» распался ранее, еще в 1906 году из него выделилась партия мирного обновления, а в 1913 году фракция распалась на земцев-октябристов, собственно октябристов и тяготевшую к правым партиям беспартийную группу, которые жестко критиковали друг друга. Впрочем, октябристы и прежде не придерживались жесткой дисциплины. «Земская среда октябристов не стремилась к программной монолитности, которая едва ли была достижимой, и существовала по законам отнюдь не партии, но социального организма», — отмечает автор.

Кирилл Соловьев подчеркнул: после кризиса в ходе утверждения штатов Морского Генерального штаба и конфликта со Столыпиным в 1909 году октябристы перестали быть проправительственной партией.

Максим Терехов, магистрант факультета права, спросил о достижениях партии октябристов.

Кирилл Соловьев полагает: с учетом того, что представители «Союза 17 октября» играли ключевую роль в Думе III созыва, достижения партии — во многом результат их работы. Когда октябристы готовились к выборам 1912 года, экс-председатель Думы Николай Хомяков, отвечая на вопрос депутата Ивана Клюжева, выделил среди работы фракции решение вопросов передислокации армии и нового обмундирования для нее, а также увеличение сметы Министерства народного просвещения в 4 раза, также можно было вспомнить аграрное законодательство и элементы социального обеспечения.

Также октябристы приучили правительство к определенному стилю взаимодействия с депутатским корпусом, тесно связанным с интересами местного самоуправления. Министры, в том числе военный, морской и иностранных дел, привыкли представлять свои программы не только в правительстве, но и в Думе.

В стране изменилась инфраструктура политики, выборы не гарантировали правительству положительного результата, а пресса стала более свободной и влияла на правительство и депутатов.

Правительство перестало быть приказчиком царя и во многом стало самостоятельным субъектом политики, что было невозможно в додумский период. «Это меняло жизнь каждого российского обывателя», — сказал Кирилл Соловьев.

«Взаимодействие Столыпина с октябристами, несомненно, важный сюжет политической истории России начала XX века, но при этом не только политической. Премьер и в целом правительство сотрудничали не столько с фракцией, сколько с той средой, которую она представляла. Октябристы в Думе практически никогда не были солидарны в поступках и решениях. Правительству приходилось договариваться по возможности с каждым или по крайней мере со многими», — пишет автор.

В обсуждении книги также участвовали аспирант ИРИ РАН Кирилл Синьков, студент 4-го курса бакалавриата образовательной программы «История» ФГН НИУ ВШЭ Алексей Росинский, студент 3-го курса бакалавриата ОП ФГН «История» Захар Сердюков и выпускница ОП ФГН «История» НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Екатерина Василик.